Время искрометных и уморительно смешных выступлений в КВН и Comedy Club для Вадима Галыгина осталось позади. Теперь он занимается тем, о чем мечтал всю жизнь – делает кино. Первым его детищем стал фильм «Очень русский детектив». Об этой картине, о своем видении пародийного жанра в кинобизнесе, о целях тура по регионам России Вадим рассказал нам в эксклюзивом интервью.

– Как бы вы охарактеризовали «Очень русский детектив»? В одном из интервью вы сказали, что это фильм-пародия. Насколько такое кино востребовано в России сейчас?

– Я не могу сказать, что наш фильм является чистой пародией. Скорее, это смесь жанров. Сейчас такое кино снимается во всем мире. Тот же «Мистер и миссис Смит» подписывается как детектив, комедия, мелодрама... «Очень русский детектив» – это смесь детектива, комедии и триллера, в которой прослеживается пародия на голливудские клише. Все полицейские и детективные истории США за последние 40 лет приблизительно похожи друг на друга. Если отжать все лишнее, то получится, что у американцев есть рабочие линии, по которым они строят, штампуют свои ленты. На это мы и сделали пародию. Однако, нельзя сказать, что наш фильм – самобытная детективная история одного героя. Назвать его чистой пародией было бы ошибкой.

Что касается вашего вопроса о востребованности этого жанра в России, то я считаю, что ему быть только тогда, когда объект пародии будет чего-то заслуживать. Когда в стране будет больше фильмов, которые о себе заявили, когда они начнут выходить с периодичностью не раз в два-три года, а хотя бы раз в два-три месяца, тогда появится смысл снимать пародии, потому что в этом случае объект будет на слуху и понятен всем. Дело в том, что снимать пародию в наших условиях непросто – мы, все-таки, не Голливуд, у России нет 360 солнечных дней в году. Поэтому к моменту выхода картины объект пародии уже забывается, и зритель на фильм, снятый «по мотивам» кассового, уже не идет.

– Вадим, что было самым сложным в процессе съемок?

– Подводила погода. Это всегда неприятно, но такое достаточно часто происходит, когда фильм снимается в средней полосе. Как правило, съемки проводятся там, где погода более-менее стабильная. В нашем случае осенью шел снег, когда его вообще не ожидали. Солнце скрывалось, набегали тучи. Времени не хватает, когда снимаешь, а погода все усложняла. Была еще одна сложность, но приятная. Ее мы себе сами придумали. Так как действие фильма должно было происходить в Америке, первое время было очень трудно найти объекты, которые бы соответствовали облику США. А нарисовать полную картину очень хотелось.

– Вы снимали фильм в одном из подмосковных поселков. Жители Опушкино принимали участие в съемках?

– Нет, жители не принимали серьезного участия. Мы арендовали только один домик в этом поселке – вот и все. После нашего отъезда жители Опушкино просто попытались сделать себе рекламу. Можно сказать, что они морально сопереживали. (Смеется.)

– Почему для записи саундтрека вы привлекли американского композитора Пола Оукенфолда (Paul Oakenfold), а не кого-то из российских музыкантов?

– Этот человек, во-первых, великий ди-джей и музыкант. Имя Пола на слуху во всем мире, – он занесен в книгу рекордов Гиннеса по количеству созданных материалов, он написал музыку к таким фильмам, как, например, «Пароль «Рыба-меч». А во-вторых, мы c ним состоим в теплых и дружеских отношениях. И когда этот человек в очередной раз приезжал в Москву, играл и собирал многотысячную party, он поинтересовался, чем на данный момент занимаемся мы. Узнав, что работаем над фильмом, Пол сам предложил нам каким-то образом посотрудничать. Мы вначале намечали поработать с ним в проекте «Очень русская сказка». Однако наш друг поучаствовал и в проекте «Очень русский детектив».

– Вадим, расскажите немного о проекте «Очень русская сказка»

– Он появился раньше, чем «Очень русский детектив». За написание сценария последнего мы взялись сразу после того, как закончили работу над сценарием «Очень русской сказки». Это большой и красочный проект, настоящая сказка, которая очень сложна в реализации и требует много времени. В настоящее время мы работаем над ним.

– То есть после «Очень русского детектива» выйдет «Очень русская сказка»?

– Я думаю, что мы, возможно, успеем еще что-то сделать, прежде чем выйдет «Очень русская сказка». Потому что этот проект очень масштабный. Я не хочу загадывать, что появится раньше.

– Как вы писали сценарий «Очень русского детектива» и как выбирались сюжетные линии?

– Сценарий мы писали ежедневно у меня дома. Было весело. Каждое утро начиналось, как в «Дне сурка». Раздавался звонок в дверь, я точно знал, кто это пришел, открывал, мы садились и писали.(Кроме Вадима Галыгина сценарий писали Таир Мамедов, Кирилл Ситников и Тимур Хван – прим. автора). Что касается сюжетных линий, то мы решили посмотреть на запутанные истории, свойственные жанру детектива и триллера, сквозь призму наших, русских людей. Было сразу придумано, что фильм будет про американских копов, про «гребаную» работу американских копов. Потом мы выбрали, с кем полицейские будут бороться – нашли популярную тему серийного убийцы. За этим последовала мысль о том, что у маньяка должен быть какой-то алгоритм действий, и придумали его. Так постепенно и получился фильм о судьбе человека – простого американского копа, его напарника. И о жизни всех американских полицейских. Так работа двигалась, пока не получился полный сценарий.

– Почему в своем фильме вы выбрали для себя роль патологоанатома?

– Я не выбирал. Просто в таких историях должен быть патологоанатом. И коллегиально было решено, что его сыграю я.

– Вадим, расскажите немного о своей работе на телевидении. Собираетесь ли реализовывать какие-то новые проекты на канале СТС?

– У нас будет молодежный сериал. Он делался под рабочим названием «69», возможно, оно еще сменится. О других проектах сейчас говорить сложно, потому что в настоящее время происходят масштабные реорганизационные процессы на канале.

– Это связано с кризисом?

– И с ним в том числе. Но главное – сейчас идет война форматов. Поэтому телевидение стремится отслеживать и гибко реагировать на различные потребности людей. Но для меня сейчас важнейшим из искусств является кино, поэтому, возможно, мы снимем что-то полнометражное совместно с СТС. Мы все время придумываем что-то, пишем пилоты. Загадывать не хочу, но пока сотрудничество продолжается.

– Правда ли, что кино для вас всегда было мечтой?

– Это действительно так. Мне всегда было интересно, кто и как придумывает кино, делает его. И сейчас, когда у меня есть возможность заниматься этим, я считаю себя очень счастливым человеком.

– Вы снимаетесь в рекламе одной из торговых сетей. Каково это – ехать по городу и то и дело видеть билборды со своим изображением?

– Я испытываю чувство большой ответственности. Тиражирование – неотъемлемая часть рекламы. Могу точно сказать, что отдельной радости по поводу того, что мое лицо висит всюду по городу, я не испытываю. Но это часть наших проектов с партнерами, часть общей работы. Поэтому чувства я испытываю разные, но в основном – это чувство ответственности.

– Какие цели преследует презентация фильма «Очень русский детектив» и насколько удается их реализовывать?

– Главная причина, побудившая меня поехать в такой тур – желание поближе познакомиться со зрителем. Я хочу понять, что поменялось в мировоззрении людей, что они хотят видеть, чего видеть не хотят. Что надоело за несколько лет. Мое общение на концертах, когда я был юмористом, сводилось к одному – я развлекал публику, был connect, я понимал, что зрителю нужно, а народ понимал меня. Сейчас у меня совершенно иные задачи, новая область деятельности. Я просто хочу посмотреть, кто ходит в кино, как люди реагируют на те или иные вещи. Произвести работу над какими-то ошибками, подержать руку на пульсе. Это нужно для того, чтобы делать больше хорошего кино. Наша компания «Эго продакшн» создавалась далась именно под девизом «Побольше фильмов – хороших и разных». Мы будем совместно искать пути выхода из нынешней ситуации, когда нашего кино очень мало. Не то, чтобы мало хорошего, а мало вообще.

– Вам не кажется, что многие фильмы, снимаемые Москве, очень далеки от зрителя?

– Да. Столица живет своей жизнью. Москва – это слоеный пирог. Сливки – наверху, они не знают, что есть еще коржи с мармеладом или творогом, а на самом низу – вообще, может, что-то подгорело. Я езжу по городам, вижу, как живет тот или иной регион. Общаюсь со зрителем, с прокатчиками, с партнерами. Таким образом, создается картина, которая позволяет сделать какие-то выводы, и следующие проекты повернуть ближе к народу.